Кира Молчанова
Материалы газеты "Ау! Родители", № 8/2005
Многие приемные родители долго раздумывают, хранить или нет тайну усыновления. Таких, кто решается говорить об усыновлении открыто, пока еще единицы. Но и они, спокойно сообщая окружающим, что их ребенок некровный, ждут разговора с дочерью или сыном о том, как они появились в семье, с беспокойством, опаской, грустью и страхом. В этой статье мы постараемся разобраться, почему эта тема вызывает у приемных родителей страх.
СТРАХ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
На всех приемных родителей, независимо от того, есть или нет у них биологические дети, сильно влияет мнение, широко распространенное в нашем обществе: усыновление - это нечто второсортное по сравнению с кровными связями.
В некоторых культурах усыновление не считается неполноценным способом создания семьи. Дети там входят в более широкую группу взрослых и получают любовь и заботу ото всех членов этой группы, а не только от тех, с кем они связаны кровными узами. Утверждение, что ребенок, не имеющий биологической связи с родителями, хуже остальных или чувствует себя незащищенным, в таких культурах не имеет смысла.
Как же это отличается от взглядов нашего общества, где некоторые родители умоляют своих уже взрослых детей не усыновлять ребенка! У нас многие пары долгие годы безуспешно пытаются зачать ребенка и все же предпочитают оставаться бездетными, но не совершать "рискованный" шаг. В нашей культуре бесплодие часто рассматривается не как биологическое состояние, а как некая ущербность или неполноценность.
Наше общество, как и многие другие, считает, что свои гены лучше, чем гены других людей. Даже убеждаясь в обратном, мы не меняем своего отношения. Немногие у нас в стране знают свою генетическую историю более чем на одно-два поколения назад. А те, кто задаются такой целью, часто испытывают шок от результатов исследования.
Семейное древо даже самой благополучной семьи не обходится без людей, страдающих шизофренией или приступами депрессии, без ипохондриков или больных алкоголизмом. И если однажды усыновление становится свершившимся фактом - иногда без чистосердечной поддержки друзей, семьи и, как это ни грустно, даже супруга или супруги, - человеку то и дело напоминают, явно или исподволь, о том, как ребенок появился в семье.
Друзья, исполненные благих намерений, ищут сходство между вами и приемным ребенком, пытаясь таким образом утешить и вас и себя. Посторонние люди невинно отмечают: "И где это вы взяли такого рыженького малыша?" (а приемные родители часто воспринимают подобные высказывания как указание на то, что ребенок не их: рыжеволосые дети не рождаются у брюнетов). Близкий друг говорит: "А вас не беспокоит, что с ним будет дальше?" - как будто у вашего малыша больше шансов стать хулиганом, чем у его любимой дочки. Сосед спрашивает: "А у него есть братья или сестры?" Поскольку он осведомлен о том, сколько у вас детей, очевидно, имеются в виду "настоящие" братья и сестры. Ваша дочь отлично сдала экзамен по математике, и друг дома восклицает: "Как прекрасно, что она попала к вам. Представьте, что могло случиться с ней, если бы она жила в другой семье!" Другой знакомый комментирует: "Ого! вы знали, кого выбрать!" Продиктованные благими намерениями, все эти высказывания оставляют чувство, что малыш представляет собой создание либо безгранично пластичное, либо полностью предопределенное, тщательно выбранное и купленное.
И хотя в последнее время некоторая часть нашего общества искренне принимает и приветствует усыновление, приемные родители боятся, что оказались в социальной группе, которую так интересно обсуждать. По мнению части окружающих, мы делаем что-то не то, и они считают себя вправе набрасываться на нас с назойливыми вопросами или с рассказами о том, как кто-то усыновил ребенка и что из этого получилось.
Давайте попробуем разобраться и посмотреть на происходящее с другой стороны. Ни для кого не секрет, что кровные дети не застрахованы ни от плохого поведения и конфликтов с родителями, ни от плохой учебы в школе, ни от болезней… Так почему же окружающие набрасываются на приемных родителей с непрошеными мнениями и советами? Психологи давно объяснили этот феномен: он вытекает из естественной потребности каждого человека в безопасности. В ком-то эта потребность развита слабо, в ком-то очень сильно, но в любом случае она сильно связана с потребностью контроля над действительностью. И в нашей культуре, где каждая старушка на улице считает себя вправе делать вам замечания по поводу того, как вы воспитываете своего ребенка, существуют четкие "правила", как должны рождаться "правильные" семьи и появляться "правильные" дети.
Для многих, кто ни разу не задумался о существовании этих правил, но тем не менее разделяет их, отсутствие кровных связей между родителями и детьми означает потерю контроля над действительностью. Ведь им необходимо, чтобы все устраивалось "нормальным" и "естественным" образом. Для них усыновление как факт может казаться чрезвычайно угрожающим. Ведь наличие биологических связей, - это определенность и иллюзия власти над будущим.
СТРАХ ПРИЗНАНИЯ
Какими бы ни были причины, заставляющие родителей скрывать от ребенка факт его усыновления, почти все они на первый взгляд являются попыткой защитить ребенка. Родители пытаются сделать так, чтобы ребенок не чувствовал себя отвергнутым, узнав о том, что от него отказались, не почувствовал себя "другим", общаясь с друзьями и приятелями.
Безусловно, защищать детей приходится часто. Но в данном случае родители защищают не детей, а их чувства, искренне полагая, что для сына или дочери будет лучше, если он или она будет считать себя биологическим ребенком. Но, по большому счету, скрывая правду, они действуют исключительно в своих интересах и руководствуются исключительно страхами. Это важно понимать, поскольку в момент принятия решения "говорить или не говорить" приемные родители пытаются исключить из жизни ребенка ситуации и чувства, которые существуют только в их воображении. При этом совершенно сознательно игнорируются или неосознанно не принимаются в расчет те переживания, с которыми ребенок столкнется, если тайна усыновления будет раскрыта.
Приемные дети зачастую очень остро реагируют на то, что долгое время их держали в неведении относительно их происхождения, в то время как другие люди знали правду. Представьте себе, как бы вы вели себя, если бы кто-нибудь скрывал от вас жизненно важную информацию. Вообразите, как бы вы себя чувствовали, если бы этот секрет хранили не только ваши родители, но и люди за пределами семьи. Вы совершенно справедливо решили бы, что стали жертвой конспирации. Крепкие отношения можно построить только на честности и доверии, но ни в коем случае не на обмане. Если в семье есть тайна, страдают все.
Ни один родитель не хочет причинять боль своему ребенку. Вскрывать нарывы - дело врача, а родитель просто держит малыша - и это само по себе достаточно сложно. И рассказывая ребенку о его происхождении, вы не наносите вред ни его самооценке, ни самолюбию, ни чему-либо другому. Вы просто констатируете факт, каким образом ваш любимый малыш появился в семье. И именно от вашего отношения к этому факту зависят и ваши интонации, и эмоции, которые вы испытываете. Попробуйте все-таки отгородиться от своих представлений о том, что лучше для ребенка, и понять, что семейные отношения определяются только любовью.
Сообщить ребенку о том, как он появился в семье, - это не означает обязательно причинить ему боль. Это значит в эмоционально благоприятной обстановке обеспечить его необходимой для его возраста информацией.
В родительской жизни нас ожидает огромное количество самых разных разговоров с ребенком - волнующих и удивительных, приводящих в замешательство и заставляющих хохотать. Ребенок спрашивает нас о солнце и звездах, о жизни и смерти, о доброте и подлости. Порой он начинает разговор с помощью действия, вопроса, элемента игры, а мы реагируем словами или игрой.
Беседуя с малышом о том, что его волнует, отвечая на его вопросы, мы выстраиваем для него версию нашей реальности, которую, мы надеемся, он сможет понять. Потом мы отступаем в сторону и слушаем, как причудливо трансформировалась наша история в голове ребенка и как она вписалась в его мир. Мы можем кое-что исправить, добавить детали или начать все заново. Затем приходит время рассказать продолжение истории. Но мы не только говорим, мы слушаем. Это позволяет нам сформировать представление о том, что малыш понимает, а что - еще нет. Слушая ребенка, мы намечаем тему следующего разговора, чувствуем его эмоциональный настрой, видим мир его глазами.
Разговоры об усыновлении не отличаются от разговоров на другие темы, с которыми родители и дети сталкиваются в жизни. Усыновление - это реальность, в которой живет семья, реальность, вызывающая у членов семьи определенные мысли и чувства, которыми они делятся друг с другом. Беседуя с ребенком, например, о сексе, мы не претендуем на то, что владеем самой полной информацией. Мы просто хотим создать атмосферу, в которой ребенок сможет рассказать, что его интересует, и дать на его вопросы такие ответы, которые удовлетворят его на данном этапе развития. То же самое касается и разговоров об усыновлении.
Чтобы достичь своей цели, нам нужно постараться услышать, о чем в действительности спрашивает ребенок, и помочь ему правильно сформулировать вопрос. В то же время нужно остерегаться ошибок: не приписывать ребенку своего представления о предмете разговора, не навязывать ему свою точку зрения относительно того, о чем в данный момент нужно говорить и что он должен понять. (Помните историю, как малыш спросил у отца, откуда он появился? Отец совершил экскурс в мир птиц и пчел. Когда он закончил свою лекцию, ребенок заметил: "Ой, пап, я только хотел узнать - я из Москвы или из Петербурга".)
Приемные родители, обеспокоенные необходимостью рассказать ребенку о его статусе, часто предлагают ему свою взрослую, картину усыновления, которая интересует его очень мало. Не говоря уж о том, что малыш еще не в состоянии воспринять ее, и потому эта версия зачастую поражает своей неуместностью.
Когда мы говорим с ребенком об усыновлении на доступном ему языке, так, что он в состоянии понять и осознать все то, о чем мы рассказываем, когда мы уступаем ему инициативу, факт усыновления становится неотъемлемой частью его представления о себе. Злободневный вопрос, когда нужно сообщать ребенку об усыновлении, просто исчезает, поскольку мы живем в мире, где усыновление присутствует с самого начала: ребенок слышит различные версии, которые мы предлагаем ему в соответствии с уровнем его развития, а мы, со своей стороны, вслушиваемся в его комментарии, его вопросы: они рассказывают нам, как он осмысливает свой приемный статус и что его интересует.
Большинство маленьких детей стараются прекратить беседу сразу же, как только узнают то, что им нужно было узнать. Их внимание просто переключается на другой предмет. Многие дети демонстрировали подобное проворство: сначала давали родителям понять, что им нужно поговорить об усыновлении, а затем, удовлетворив свое любопытство, подавали недвусмысленные сигналы, свидетельствующие о том, что беседа окончена. Одна женщина рассказала о своем четырехлетнем сыне: "Он прямо сказал мне, что больше не хочет говорить на эту тему, а когда захочет, то даст мне знать". У родителей сдержанных, спокойных малышей такой оборот событий может вызвать беспокойство, но подобное поведение характерно для маленьких детей независимо от ситуации.
Иногда касающиеся усыновления мысли ребенка шокируют нас или поселяют в сердце тревогу. Нам может показаться даже, что его замечания или вопросы, их настойчивая повторяемость говорят о том, что ему больно оттого, что он усыновленный. Родители должны постараться поддержать понятное и здоровое любопытство детей, интересующихся своими корнями и своей семьей, пытающихся сформировать представление о самих себе. Задача приемных родителей - не просто сообщить ребенку, что он усыновлен, а дозировать информацию по мере того, как он взрослеет. Мы должны научиться слушать ребенка - так мы сможем понять, как он переживает усыновление и что оно значит для него в тот или иной момент жизни. Разговор об усыновлении включает в себя двух участников, различающихся не только уровнем развития, но и отношением к этому событию.
Источник: http://www.mdr5.ru/wmc/athome/psychology/psytxt09/
